Капитан Сусанин
Sunday, January 16th, 2011 11:30![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
don_aldКак известно, Top Gear потерял уже второго Стига. У стигов есть одна смертельная болезнь - синдром открытого шлема. Рано или поздно Стиг решает поднять забрало своего шлема и фактически убивает себя, вынуждая продюсеров искать нового Стига.
"По крайней мере, мы знаем его настоящее имя - Иуда Искариот" (с) Джеймс Мэй
Само собой, поднялась шумиха, кто-то возмущенно кричал, что Стиг это Шумахер, он сам шлем в Топ Гире снял. Другие ссылались на книгу Бена Коллинза «Человек в белом комбинезоне». Третьи...
Короче, шуму было много. Громче всех орал Кларксон, что неудивительно. А Джеймс и в этот раз решил приколоться и объявил, что Стигом был он сам. Розыгрыш настолько удался, что многие повелись.
Буду с вами предельно честен – когда продюсер обрисовал мне эту идею, я подумал, что он перебарщивает. Я подумал, что наша самонадеянность выдаст себя самой неправдоподобностью этого замысла.
Фактически он предлагал мне две работы в своей новой автомобильной программе. Это было как позвонить Ронни и пригласить его выступить в «Двух Ронни», но без другого Ронни.
Главная работа заключалась в гонках на треке на чрезвычайно высокой скорости, поскольку в этом я был хорош, но – и вот где начинались сложности – я должен был делать это анонимно и всегда появляться в кадре в гоночном костюме и шлеме. Звать меня будут Стиг.
В то же время, чтобы скрыть мою личность, я буду время от времени появляться в передаче в качестве самого себя и буду изображать полное равнодушие к скорости и притворяться, что не могу запомнить, в какую сторону ездить по гоночным трекам.
Это была очень умная стратегия. Со временем появилось прозвище «Капитан Улитка», и мои собственные гоночные характеристики были ужасными, и все думали, что я в смехотворно ужасной форме. На мой шлем одевали смешные очки и ясно показывали моё озадаченное лицо.
Учиться всему этому было похоже на то, как тренировали двойных агентов времен Холодной войны. Малейший промах выдал бы меня с головой. Когда общемировое жгучее желание снять со Стига шлем стало настоящим безумием, мне даже пришлось утаивать свои вполне себе естественные навыки, такие как устроить несколько жёстких заносом на своём старом «Порше» где-нибудь на пустынной круговой развязке с помощью выноса задницы.
Одним вечером во время одинокой прогулки, когда я продумывал прохождение Нюрбургринга, рядом со мной возник мужчина в тёмном костюме, который сказал, что мне нужна новая машина. После этого он ушёл. На следующий день у моей двери оказался припаркованный Fiat Panda – ключ в зажигании, форма V5 на моё имя на пассажирском сиденье. Я знал, что должен делать.
Обман был блестящим, но один недостаток всё же присутствовал. Секретное подполье, поставившее своей целью раскрыть тайну Стига – среди его членов были судьи, политики из всех партий, академики, поэты, военные лидеры и главы полицейских подразделений - заметило, что, как и Майкл Джексон со своей сестрой, я никогда не появлялся на экране одновременно с ним. Продюсеры ответили серией простых сценок, где мы были вместе – играли в Top Trumps, например – но Стиг в них был лишь аниматронной версией, сделанной Джереми в его собственной мастерской.
Это было неизбежно и, в конце концов, я не смог с этим справляться. Я уже не знал, кто я, когда с кем-нибудь говорил, или когда мне вообще было нельзя говорить.
Я впал в депрессию и начал делать новую программу о выпивке.
Я сказал продюсерам, что больше не хочу быть Стигом. Они должны были найти нового исполнителя этой роли, и мне было неважно, кто это будет. Я мог остаться Капитаном Улиткой.
Я мог быть двумя людьми, но не тремя, и особенно не в том случае, когда один из них с другой планеты, и у него есть соски на коленях.
Продюсеры видели, что я становлюсь слабым звеном в цепи, где я был каждым звеном. Без лишнего шума новый человек одел «Костюм», и я согласился ничего не рассказывать.
Это случилось именно в тот момент, когда медийщики уверились, что выяснили личность Стига. Каким-то образом они пришли к имени Коллинс, которое не является таким уж необычным, давайте это признаем.
Более того, эти так называемые «репортёры» из так называемой «газеты» нашли человека по имени как-то-там-Коллинс, у которого оказался белый гоночный шлем, сложили два и два и представили нам международно неизвестного телевизионного персонажа.
На самом деле этот мистер Коллинс – просто доставщик пиццы, мечтающий о спортивной славе, как и очень многие из них.
Теперь он пытается украсть мою прошлую без-личность, и я не могу ничего сказать, за исключением бессмысленного стрёкота программы на BASIC из кассетного магнитофона Sinclair ZX-81.
Трагедия в том, что пресса наполовину права, но в этой ситуации быть наполовину неверными так же катастрофично, как наполовину зарядить свой пистолет на дуэли. Да, нового Стига зовут Коллинс, но его имя – Майкл Коллинс.
Вы можете помнить его как пилота командного модуля Apollo 11, того, кто оставался на орбите Луны, пока Армстронг и Олдрин гуляли по поверхности, а он на какое-то время стал самым одиноким человеком в истории.
Он был очевидным кандидатом на мою старую должность: хорошо умеет наматывать круги в полном одиночестве и может обращаться с радио. Плюс к этому, у него уже был белый костюм. Он и есть Стиг.
Я же сейчас стал Спартаком.
"По крайней мере, мы знаем его настоящее имя - Иуда Искариот" (с) Джеймс Мэй
Само собой, поднялась шумиха, кто-то возмущенно кричал, что Стиг это Шумахер, он сам шлем в Топ Гире снял. Другие ссылались на книгу Бена Коллинза «Человек в белом комбинезоне». Третьи...
Короче, шуму было много. Громче всех орал Кларксон, что неудивительно. А Джеймс и в этот раз решил приколоться и объявил, что Стигом был он сам. Розыгрыш настолько удался, что многие повелись.
Буду с вами предельно честен – когда продюсер обрисовал мне эту идею, я подумал, что он перебарщивает. Я подумал, что наша самонадеянность выдаст себя самой неправдоподобностью этого замысла.
Фактически он предлагал мне две работы в своей новой автомобильной программе. Это было как позвонить Ронни и пригласить его выступить в «Двух Ронни», но без другого Ронни.
Главная работа заключалась в гонках на треке на чрезвычайно высокой скорости, поскольку в этом я был хорош, но – и вот где начинались сложности – я должен был делать это анонимно и всегда появляться в кадре в гоночном костюме и шлеме. Звать меня будут Стиг.
В то же время, чтобы скрыть мою личность, я буду время от времени появляться в передаче в качестве самого себя и буду изображать полное равнодушие к скорости и притворяться, что не могу запомнить, в какую сторону ездить по гоночным трекам.
Это была очень умная стратегия. Со временем появилось прозвище «Капитан Улитка», и мои собственные гоночные характеристики были ужасными, и все думали, что я в смехотворно ужасной форме. На мой шлем одевали смешные очки и ясно показывали моё озадаченное лицо.
Учиться всему этому было похоже на то, как тренировали двойных агентов времен Холодной войны. Малейший промах выдал бы меня с головой. Когда общемировое жгучее желание снять со Стига шлем стало настоящим безумием, мне даже пришлось утаивать свои вполне себе естественные навыки, такие как устроить несколько жёстких заносом на своём старом «Порше» где-нибудь на пустынной круговой развязке с помощью выноса задницы.
Одним вечером во время одинокой прогулки, когда я продумывал прохождение Нюрбургринга, рядом со мной возник мужчина в тёмном костюме, который сказал, что мне нужна новая машина. После этого он ушёл. На следующий день у моей двери оказался припаркованный Fiat Panda – ключ в зажигании, форма V5 на моё имя на пассажирском сиденье. Я знал, что должен делать.
Обман был блестящим, но один недостаток всё же присутствовал. Секретное подполье, поставившее своей целью раскрыть тайну Стига – среди его членов были судьи, политики из всех партий, академики, поэты, военные лидеры и главы полицейских подразделений - заметило, что, как и Майкл Джексон со своей сестрой, я никогда не появлялся на экране одновременно с ним. Продюсеры ответили серией простых сценок, где мы были вместе – играли в Top Trumps, например – но Стиг в них был лишь аниматронной версией, сделанной Джереми в его собственной мастерской.
Это было неизбежно и, в конце концов, я не смог с этим справляться. Я уже не знал, кто я, когда с кем-нибудь говорил, или когда мне вообще было нельзя говорить.
Я впал в депрессию и начал делать новую программу о выпивке.
Я сказал продюсерам, что больше не хочу быть Стигом. Они должны были найти нового исполнителя этой роли, и мне было неважно, кто это будет. Я мог остаться Капитаном Улиткой.
Я мог быть двумя людьми, но не тремя, и особенно не в том случае, когда один из них с другой планеты, и у него есть соски на коленях.
Продюсеры видели, что я становлюсь слабым звеном в цепи, где я был каждым звеном. Без лишнего шума новый человек одел «Костюм», и я согласился ничего не рассказывать.
Это случилось именно в тот момент, когда медийщики уверились, что выяснили личность Стига. Каким-то образом они пришли к имени Коллинс, которое не является таким уж необычным, давайте это признаем.
Более того, эти так называемые «репортёры» из так называемой «газеты» нашли человека по имени как-то-там-Коллинс, у которого оказался белый гоночный шлем, сложили два и два и представили нам международно неизвестного телевизионного персонажа.
На самом деле этот мистер Коллинс – просто доставщик пиццы, мечтающий о спортивной славе, как и очень многие из них.
Теперь он пытается украсть мою прошлую без-личность, и я не могу ничего сказать, за исключением бессмысленного стрёкота программы на BASIC из кассетного магнитофона Sinclair ZX-81.
Трагедия в том, что пресса наполовину права, но в этой ситуации быть наполовину неверными так же катастрофично, как наполовину зарядить свой пистолет на дуэли. Да, нового Стига зовут Коллинс, но его имя – Майкл Коллинс.
Вы можете помнить его как пилота командного модуля Apollo 11, того, кто оставался на орбите Луны, пока Армстронг и Олдрин гуляли по поверхности, а он на какое-то время стал самым одиноким человеком в истории.
Он был очевидным кандидатом на мою старую должность: хорошо умеет наматывать круги в полном одиночестве и может обращаться с радио. Плюс к этому, у него уже был белый костюм. Он и есть Стиг.
Я же сейчас стал Спартаком.
